ДОМИНИК ФЛАМ | DOMINIC FLAM

Семья:
Мария Флам (Чарна) - мать, мертва.
Годрик Флам - отец, мёртв.
Анна Флам - бывшая гражданская жена, мертва.
Биография:
Я родился в мирное время в семье состоящей из католического священника и учительницы младших классов. Возможно моя семья была больше, отец рассказывал, что мы жили в деревне до того, как нам пришлось перебраться в город, чтобы выжить. Помогло то, что священники и учительницы были в почёте и нас (особенно мою мать) очень берегли. Я знаю, что я был желанным ребёнком, потому что меня не только обучили всему, что знали, но и дали мне гораздо больше, чем я мог получить. Кучкуясь и желая выжить, нас, детей, обучали практически круглосуточно. С пяти лет я помню только огромное количество книг, бумаг и слов.
Иногда мне снятся странные сны. Снятся луга, снится какая-то деревня, снится, что вокруг всё зеленое и причудливые деревья да растения, которые сейчас другие пытаются восстановить в теплицах, но иногда мне кажется, что это только фантазия и такое не могло существовать. Опыты говорят, что могло, но больше... нет.
Моё детство я почти не помню оно стало для меня одним очень длинным днём. Нет, конечно, я знаю что было тогда на поверхности - ядерные зимы, но внутри, в катакомбах, были только сухие пайки и консервы, постоянная учёба, учёба, учёба. Я был способным ребёнком, поэтому количество книг которые я глотал с пяти лет до одиннадцати сейчас и не счесть. В основном я изучал химию, биохимию, биологию, биомеханику, психологию, психотерапию и математику и, почему-то, очень не любил литературу. Не люблю до сих пор. Чувство, что когда-то было лучше, чем сейчас, меня раздражает.
Когда мы вышли на поверхность, я был очень рад. Мне казалось что вокруг такая свобода, которая была в моих снах, но быстро, слишком быстро, меня настигло разочарование. Сутки простой учёбы сменились сутками тяжелой работы и учёбы. Работа переносилась мною легче, я научился выживать в катакомбах, так что к поверхности я адаптировался очень быстро, в отличие от моих родителей. Когда ты с одиннадцати лет привыкаешь к постоянной активности и сну по пять-шесть часов в день - жизнь другой и не видится. Мне до сих пор страшно, когда становится слишком спокойно и тихо. Мы много строили, мало спали, много добывали ресурсов и спасались от окружающей среды. Мы пытались разводить животных.
Я помню, когда появились первые Души.
Мне было 16, когда эти дети начали говорить свои глупости. Помню, что никто не воспринимал их всерьез и мы продолжали работать, но мой отец, он просто помешался. Я понимаю, что внутри него случился кризис веры и однажды, когда я вернулся домой после тяжелой работы, у порога меня встретили два трупа. В порыве он задушил мою мать и воткнул себе нож в горло.
Когда ты живешь в таком мире как сейчас, очередные смерти воспринимаются как благодетель, ведь это минус к ртам, которые хотят еды. Минус к старикам от которых мало толку. Для меня это было трагедией. Я остался один на один с пропитанным кровью деревянным полом.
В память - только его зажигалка, его колоратка и мамина Библия.
И я их возненавидел. Мне казалось что это какое-то помешательство, которое доводило людей до ужаса, мне казалось, что это попытка разрушить старый строй и построить новый, хуже, но с каждым днём, с каждой неделей и каждым месяцем, когда я размышлял об этом, я всё больше им верил.
Может я тоже помешался?
Может быть.
Может я просто очень сильно хочу в это верить?
Наверняка.
Но Души делают очень странные вещи, которые тяжело объяснить разумно.
Я мало спал. Я жил механически. Я боялся смерти. Смотрел в пол и туда, где были трупы моих родителей, засыпал тревожно и просыпался со страхом, я боюсь умереть.
Я боюсь, что моё время закончится и я сотрусь, что я не часть Душ. Боюсь и ненавижу их за то, что они такие. Труд меня успокаивал, но каждый раз, когда мне приходилось возвращаться домой я сходил с ума. Я паниковал. Я был в истерике.
Когда появился Исследовательский Центр, меня взяли как только я переступил порог. Не странно, ведь я был хорошо обучен к этим моим двадцати годам и не гнушался "кровавых" методов. Ради Науки я готов быть монстром. Некоторые мои сотрудники считают, что я готов терзать Души в месть за моего отца и мать. Пусть. Я готов терзать их, чтобы узнать, как мне стать таким же. Я готов их убивать, рушить их психику до основания, разрушать и строить заново, чтобы снова уничтожить, но я должен знать как стать их частью и получить то, что у них есть.
Именно поэтому, в 24 года, я проник в их Церковь и стал мнемом. Это было не сложно, я знал психологию и легко сумел войти в доверие к тем, с кем мне нужно контактировать. Положение позволяет мне манипулировать происходящим. Позволяет мне вылавливать Души и изучать их, позволяет прикрываться приходом новых сотрудников.
Вы можете подумать, что я играю на два фронта, но нет, я играю на себя. Для себя. Я боюсь смерти больше всего на свете, и она так близко, что ещё немного и прикоснётся когтистым пальцем моего затылка. Я не хочу смерти. Я хочу стать Душой.
В Церкви я познакомился с Анной. Эта прелестная девочка тоже была Душой и я так хотел её, я думал, именно по этой причине. Мы очень быстро сошлись вопреки разнице в возрасте и нам даже выделили отдельное место жительства.
В Церкви об этом не знают, но я убил Анну. Я убил, а не кто-то другой. Они думают, что это сделали другие Исследователи, чтобы запугать меня и привязать к себе крепче, они думают что я гуманный.
Но я убил Анну.
Это я привёл её в Центр под предлогом, это я усадил её в кресло. Это я фанатично проводил эксперименты, которые привели к её смерти. Она умирала на моих руках и только когда её тело покинул последний воздух я понял, что я любил её.
Мучает ли меня это? Мучает.
Я весь состою из большой кровоточащей раны, я - олицетворение боли.
Я боюсь умереть и из-за этой боязни я лишил жизни того, кого любил. Кто любил меня.
Сколько лет я живу механически и криком внутри меня? Они (все, кто со мной контактирует) думают, что я замкнут из-за потери родителей и Анны; в Центре думают, что я бесчувственный монстр. Но я замкнут, потому что если я открою это - я умру. Умру не потому, что меня убьет Сопротивление или Души. Или Мессия. Я умру, потому что это взорвёт меня.
А я просто... очень боюсь умереть.
Характер:
Колкий. Доминик кажется бесчувственным и малоэмоциональным, но на самом деле внутри него много боли, страха и комплексов. Флам не против смеяться над разного рода шутками, сам часто шутит, но в его голове всегда чувствуется и видится механичность происходящего. Гораздо искреннее он кажется, когда становится мрачным и начинает язвить. Внутрь себя он никого не пускает, но имитирует глубокие связи.
Доминик очень энергичный, он всё время пытается находиться в движении и его малоэмоциональность с лихвой компенсируется тем, что он старается быть везде. Именно из-за этого в его движениях отсутствует плавность, он будто постоянно в истерике и очень дёрганный.
Доминик не интроверт. Замкнутость никак не влияет на связи с людьми: они поверхностные для него и глубокие для других, мужчина боится оставаться один.
Когда Флам в помещении - создаётся впечатление что он заполняет собой всё пространство - всё дело в властности его резких движений. В нём чувствуется мощь даже вопреки тому, что всё это - лишь видимость. Никто до сих пор не смог понять, что вся его властность лишь следствие сломленности.
Мужчина, тем не менее, очень вспыльчив и быстро отходящий от собственного гнева. Он боится проявлять эмоции, поэтому даже когда он злится - заметить это практически невозможно. Он старается быть заботливым и участливым но, к сожалению для многих, это несёт исключительно манипулятивный характер.
Внешность:
Чёрные смолистые волосы, жилистая и не слишком подкачанная фигура, тёмно-карие глаза и чёрная, густая и небольшая борода - отличительная черты. Волосы стоят почти ежиком, Доминик стрижет виски и редко трогает ножницами макушку. Губы у него средние, на теле имеется множество шрамов от встреч с животными и работы: Флам часто травмировался. Кожа на ладонях грубая и шершавая от количества работы ранее, ростом мужчина 171 сантиметр и весом в 66 кг (+-1). Флам часто щурится и приподнимает брови. Одет он всегда одинаково - чёрные ботинки, черные изношенные джинсы, чёрный изношенный пиджак, чёрная рубашка и колоратка отца, которую он носит скорее в дань памяти и по привычке, чем потому что действительно верит. Другой одежды у него нет, есть только сменная такая же.
Навыки:
- неплохо дерется, быстро реагирует на ситуацию
- жилистость тела никак не влияет на силу удара (тем не менее, мужчина качается для выносливости), Флам умеет и с удовольствием может сломать кость
- предпочитает драку на кулаках или остром оружии, так как с огнестрельным не слишком ладит, но готов обучаться
- умный, быстро реагирует в ситуациях которые требуют изворотливости ума
- обожает огонь и умет с ним обращаться
- тонкий манипулятор и чуткий психолог, что позволяет ему докапываться к внутреннему, бессознательному в Душах, чтобы найти возможность их вытянуть из тела
- тот же навык позволяет ему держаться в Церкви мнемом и Исследователем в Центре не вызывая подозрений.
Инвентарь:
Спрей от радиации, датчик и зажигалка, которая является дешёвой копией зиппо, но очень дорога мужчине (работающая); маленькая Библия, состоящая из старого и нового Завета; острый нож-бабочка и фляга с хреновым, алкогольным пойлом. Механические часы (передалось ещё от дедушки).
Дополнительная информация:
У Доминика хриплый, лающий смех и дурное чувство юмора. Так же горячее либидо (вероятно, следствие постоянного стресса, он нуждается в частой сексуальной разрядке) поэтому он не гнушается развлекательных центров что, конечно же, скрывает (особенно путешествие на Крыши). Очень хочет стать ассом в огнестрельном оружии поэтому при первой же возможности приобретёт его и будет тренироваться.
Мастеринг: активный;